“Я всю жизнь очень люблю ходить в храм…”

В нашем приходе есть необыкновенная Бернадетта Владиславовна и вот её история:

“Я всю жизнь очень люблю ходить в храм…”

– Бернадетта Владиславовна, где Вы родились и выросли?

– Я родилась 8 декабря 1936 года в деревне Удело, Глубокского района Витебской области в Белоруссии, сейчас мне 86 лет… Там я живу летом, а зимой сын меня привозит к себе в Москву.

В Глубоком жили в основном католики, ходили в храм Пресвятой Троицы. Православные там тоже есть, но их меньше. И кладбище тоже есть и католическое, и православное.

– У Вас очень необычное имя…

Когда меня крестили, то по церковному календарю посмотрели и увидели, что 8 декабря – день памяти святой Бернадетты, (той самой девочки-пастушки, которой явилась Матерь Божия в Лурде) вот меня так и назвали. Моё имя такое, что люди не очень-то его и выговаривают, задумываются (cмеётся).

В семье нас было шестеро, другие имена попроще – Катя, Тереза, Антон, Франц, Казимир – три брата и три сестры, а родилась я четвёртой по счёту. Дома было хозяйство, мы всегда помогали маме, семья то большая.

Мама, Янина Томашовна, была очень верующая и она нас всех научила молитвам, всегда водила в храм, к первой исповеди, к Первому Причастию – как и всех в нашем возрасте в католических семьях. И по воскресеньям мы никогда не пропускали службу. С нами занимались катехизацией монахини салезианки и органистка. Заниятия проходили в субботу и в воскресенье при храме и в приходском доме до и после мессы.

Папа, Владислав Анатольевич, погиб где-то в Польше или в Германии в конце войны (место захоронения – одна из братских могил на территории Западной Европы, но информация об этом где-то потерялась и точно мы не знаем).

– Что Вы помните из военных лет?

– В Глубоком были немцы, но они просто стояли в городе. Недалеко, в другом городе, по соседству, стояли советские войска и тоже просто стояли. Они то ли не знали друг о друге, то ли им не до друг друга было, но наш город не пострадал, иначе бы всё разбомбили.

Cлава Богу, всё добром обошлось. Мы жили и всё терпели: и холод и голод.

После войны в город пришли большевики, храм закрыли, в школе была агитация, чтобы в Бога не верить и не ходить в соседние деревни, где храмы не закрыли. Но всё равно туда ходили и ездили, веру мы берегли как могли. Я старалась быть на Святой Мессе вечером на 18 часов, там мало людей было, но и то вставала за колонну, чтобы меня никто не видел. Бояться мы боялись, особенно старшие, потому что за посещение храма могли с работы выгнать.

Позже этот храм закрыли, cделали ферму, хранили картофель.

– А куда Вы пошли работать?

– Я устроилась на работу няней в детский садик. Просто повезло, потому что это было очень трудно: из деревень не брали никого, не давали паспортов, а без паспорта устроиться на работу было невозможно. А образования у меня – всего два класса…

– А что Вас сейчас радует и что печалит?

Я всю жизнь помню наставления мамы, стараюсь молиться и ходить в храм. Летом в г.Глубокое, где я живу, каждое воскресенье в храм меня возят сёстры, служащие при храме.

Я всю жизнь очень люблю ходить в храм…

О маме рассказывает сын Бернадетты Владиславовны Александр:

История о том, как меня крестили – интересная и типичная для того времени. Мне её рассказала мама.

Она меня – младенца – накормила хорошо, чтобы не кричал и уснул, завернула в какую-то тряпку невзрачного вида и вместе с крестными родителями тихонько, тайком, чтобы не было видно, что несут младенца, принесла в храм Пресвятой Троицы в г.Глубокое. В течении нескольких минут священник вышел и быстро крестил, дабы “стукачи” не доложили куда надо, что священник крестил ребенка, тогда за это наказывали.

Записей в храме, когда было само крещение нет, я занимался этим вопросом, хотел узнать точную дату своего крещения. Но тогда записывать было не принято, дабы не пришли компетентные органы и не обвинили священника в незаконной деятельности.

Мама мне говорила, что во сне часто видела Матерь Божию и общалась с ней. Богородица ей подсказывала, как поступить в той или иной жизненной ситуации. Одна из них была очень интересная, я опишу её кратко.

Когда маме было около 50 лет, в 1986 году, врачи ей поставили диагноз: рак желудка. Она приехала в онкологический центр Боровляны под Минском, там ей назначили химиотерапию.

Ночью накануне того дня, когда ей было необходимо начать химиотерапию, это было воскресенье, мама увидела сон, в котором Матерь Божия ей сказала: “Химию не принимай, поезжай домой…” Мама так и поступила – утром пришла к врачу и сказала, что она химию принимать не будет, уезжает домой, но не стала объяснять причину. Врач ей сказал: “Вы умрёте максимум через полгода…”

Но она не умерла, а когда через лет десять вновь приехала в эту клинику, уже на обследование, для подтверждения инвалидности (1 группа по онкологии), врачи не обнаружили у неё признаков рака. Они созвали консилиум и спрашивали у мамы, что она ела, что пила, что делала, какие лекарства принимала. Она ответила просто, по правде: “Я молилась и просила Матерь Божию мне помочь выздороветь…” Она уехала домой в Глубокое и больше в эту клинику никогда не приезжала.